СТИЛЛАВИН: Авраам Руссо в нашей студии. Доброе утро!

 

РУССО: Доброе утро.

 

СТИЛЛАВИН: Когда весной, я, проезжая по третьему кольцу, увидел огромный плакат, что Авраам  Руссо возвращается, сердце ёкнуло реально, так как я думал, что шоу-бизнес распрощался с брендом Авраама Руссо навсегда. Потому что были кровавые, в буквальном смысле слова, события, а потом поспешный отъезд из России и полное молчание всех средств массовой информации о тебе, как ты, что ты!  Я нигде не мог найти никакой информации. О тебе было полное молчание. Авраамыч, скажи, остались ли до сих пор какие-то темы, которые не надо поднимать в эфире, потому что ты опять можешь схлопотать неприятность?

 

РУССО: Мы же в начале эфира договорились, что будем работать без фильтра, то есть, откровенно. Нет никаких запретных тем!

 

СТИЛЛАВИН: Мы можем тогда из первых рук узнать, как развивались события после тех выстрелов, что с тобой случился? Я помню, что всё это происходило в центре Москвы около машины, в тебя несколько раз стреляли, попали в ногу, охранник-водитель тебя успел довезти до больницы, ты потерял достаточно много крови. И после этого были какие-то темные события. Что случилось дальше,  расскажи нам.

 

РУССО: Я улетел в Америку продолжать лечение, потому что была серьезная травма. Очередная операция была там. И спасли, слава богу…

 

СТИЛЛАВИН: А был риск того, что…?

 

РУССО: Умереть можно было в Москве. Когда я улетел, уже все было определено. В Москве мне сделали две операции, чтобы я не потерял жизнь.

 

СТИЛЛАВИН: А был риск?

 

РУССО: Конечно.

 

ПАСТУХОВ: А стреляли из пистолета или автомата?

 

РУССО: Автомата Калашникова. В меня попали две пули, причем был поврежден нерв. По идее, это чудо от бога, я считаю… У меня ступня не должна была подниматься.

 

СТИЛЛАВИН: Обездвижена?

 

РУССО: Да. Знаете, как есть птица, которая поднимает ногу, ступня падает… Была большая потеря крови, врачи перекрыли глубокую вену. До сих пор у меня  опухает нога, потому что там кровообращение не очень хорошее. Но, слава богу, сейчас гораздо лучше, нога функционирует нормально процентов на 80. В Америке была пересадка нерва. Это было чудо, чудесная операция.

 

ПАСТУХОВ: Дорогая?

 

СТИЛЛАВИН: Тебе помогали люди?

 

РУССО: Да, естественно. Пятичасовая операция. Взяли с одного места, пересадили в другое… Через три месяца доктор сказал, что если нога не будет работать, придется еще одну операцию и тогда он гарантирует 75 процентов подвижности. И эти слова были для меня как пророчество. После этого я потихонечку начал избавляться от страха…

 

СТИЛЛАВИН: Ты не ожидал тех событий, что так может случиться?

 

ПАСТУХОВ: Были какие-то угрозы?

 

РУССО: Нет. Можно было думать, что что-то случиться, но что будет так жестоко, я не ожидал.  Ведь никому было не нужно, чтобы я сейчас взял микрофон и обвинил кого-то. Все, что после моего ухода со сцены было написано в прессе, все это чушь!

 

СТИЛЛАВИН: Ты не давал интервью?

 

РУССО: Нет, я давал интервью. Я имею в виду то, что начали озвучивать версии, почему стреляли в Авраама Руссо. Некоторые говорили, что это шоу-бизнес, грязный бизнес. Кому не лень, открывал свой рот, и говорил свое мнение. Но такого никогда не случалось, ни в России, ни даже не в Америке... В Америке случались гангстерские дела, например, стреляли в рэпера 50 Cent, он сам гангстер, живет в Нью-Йорке… Я случайно, буквально четыре дня назад в Нью-Йорке попал в район Бруклина, откуда от страха просто сбежал.

 

СТИЛЛАВИН: А что ты там увидел, что испугался?

 

РУССО: У меня должно было быть интервью, ближневосточному каналу из Лондона.

 

СТИЛЛАВИН: «Аль-Джазира»?

 

РУССО: Нет. «Аль-Алямия» называется. Я должен был ехать, оператор темненький, черненький, цветной…

 

СТИЛЛАВИН: Свой.

 

РУССО: Да, свой.  Он меня  отправляет по адресу, потому что они договорились с их оператором. Я беру адрес и программирую в GPS, системе навигации, еду. Потихонечку темнеет, темнеет…

 

ПАСТУХОВ: Люди-то вокруг черные.

 

СТИЛЛАВИН: На часах полдень, а темнее и темнее в глазах.

 

РУССО: Особенность Нью-Йорка в том, что одна улица может быть супер, а следующая улица, где свои дела.  Я думаю, сейчас будет лучше, лучше… Но с каждым метром всё хуже… Зеленый цвет светофора там ничего не означает, люди могут пересекать дорогу, когда и где хотят. И если ты не даешь им пройти… а там их табор идёт… И я ничего не мог сделать, потому что остался бы там и не к вам сегодня. И я развернулся и уехал…

 

СТИЛЛАВИН: И не стал давать интервью?

 

РУССО: Я к тому это рассказываю, что разборки между бандитами – это нормально. Но я артист! Артисты мирные люди, они могут быть хорошими или плохими, как все люди в мире. А то, что случилось со мной, значит, должна быть какая-то причина. Я все это понимаю и поэтому закрыл свою старую книгу, открыл новый листок, и вперед! Надежда, Любовь, Вера!

 

СТИЛЛАВИН: Авраам, ты элегантно про это все рассказал. Скажи, пожалуйста, а следствие было по поводу стрельбы в Москве?

 

РУССО: Что-то было, наверное.

 

СТИЛЛАВИН: А  до тебя не доходили результаты расследования?

 

РУССО: Я даже не звонил, и мне не звонили, значит, кто-то занимается этим до сих пор. А как занимается, это уж не знаю.

 

СТИЛЛАВИН: У тебя брали свидетельские показания?

 

РУССО:  Один раз, да. Когда я только-только проснулся, открыл глаза, увидел трех мужчин, они задавали мне непонятные вопросы, и тут же  докладывали мои ответы некоторым людям туда-сюда. Поэтому, о чем речь идет?

 

СТИЛЛАВИН: Хорошо, Авраам, значит,  претензий у тебя нет на данный момент?

 

РУССО: Никаких претензий нет. Жизнь прекрасна.

 

СТИЛЛАВИН: Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше.

 

РУССО: Еще лучше, подальше от проблем.

 

СТИЛЛАВИН: Авраамыч, у тебя же жена американка, правильно?

 

РУССО: Корни русские.

 

СТИЛЛАВИН: Да, да, я знаю. Но все нормально в семье?

 

РУССО: Все хорошо.

 

СТИЛЛАВИН: Она тебя не бросила? Иногда, знаешь, случается так, у мужчины проблемы в делах и сразу жены, раз, и к другим сразу убегает.

 

РУССО: Почему оскорбляешь женщин? Женщины хорошие. Верная женщина - это вечность для человека, это стена за спиной. Это и доказала моя жена.

 

СТИЛЛАВИН: Мы рады за тебя, Авраамыч! Мы просто спросили, вдруг, например, какие-то проблемы?

 

РУССО: Я понимаю. Просто женщины сейчас могут подумать, что все они бросают. Есть такие люди. У меня был случай, друг детства сгорел, он только-только женился…

 

СТИЛЛАВИН: И бросила?

 

РУССО: Она бросила.

 

СТИЛЛАВИН: А Авраама Руссо не бросила! Спасибо